Версия для печати темы
Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате
Вече > Вести > Пейте дети молоко, будете здоровы?


Автор: Luch 8.08.2006 - 23:07
#TOPIC# f=5
В российских школах запрещают продажу чипсов
8.08.2006 22:17 | NEWSru.com
Минздравсоцразвития РФ разработало проект, запрещающий с нового учебного года продавать в школах чипсы, карамель и сладкие газированные напитки. Их предполагается заменить полезными для здоровья детей продуктами - прежде всего молоком и кефиром. Чиновники министерства мотивируют запретительные меры тем, что эти продукты и напитки не являются основной едой в школе и, кроме того, не приносят пользы здоровью, соответственно, особой необходимости продавать их учащимся нет, пишет газета "Московский комсомолец".

Полностью статья тут:http://www.rambler.ru/db/news/msg.html?mid=8420012

Автор: alex 9.08.2006 - 07:09
Ну чтож учитывая то что прошедшая неделя была обявлена ЮНЕСКО неделей естественного вскармливания -то решение очень своевременно

Автор: alex 10.08.2006 - 06:40
Индийцы отказываются от Coca-Cola и Pepsi
9.08.2006 20:40 | IZV.info

Для двух крупнейших американских производителей безалкогольных напитков в Индии настали нелегкие времена. Экологи, политики и противники глобализации объединились в общей борьбе против этих транснациональных корпораций, пишет Die Press. На национальном телевидении идет наглядная агитация. В одном из сюжетов, снимаемых для местного телевидения, сотни детей в школьной форме торжественно поднимают правую руку и вслед за директором школы повторяют: "Клянемся, что никогда больше не будем пить колу".

Защитники окружающей среды обвиняют производителей колы в том, что их напитки содержат растительный яд. Coca-Cola и Pepsi уже запрещены в большей части школ и университетов. Постоянно проводятся силовые акции в отношении магазинов, которые торгуют колой. А теперь даже Верховный суд своим решением потребовал раскрыть абсолютно секретную формулу колы. Если этого не случится в течение четырех недель, то в отношении двух этих концернов может быть введен запрет на продажу их продукции. Требование Верховного суда невыполнимо: рецептуры кока-колы и пепси относятся к наиболее тщательно охраняемым секретам в мире, пишет немецкое издание. Следовательно, по истечении установленного срока суду не останется ничего другого, кроме как признать правоту "зеленых" - то есть наличие в напитках растительного яда.

Обвинения в отношении Coca-Cola и Pepsi в Индии звучат не впервые. Уже три года назад Индийский центр науки и окружающей среды (CSE) обвинил концерны в том, что производимые в Индии безалкогольные напитки инфицированы. Как результат, производство колы сократилось примерно на 30%.

Во время недавнего исследования было выявлено одиннадцать безалкогольных напитков, содержащих угрожающую здоровью смесь из 3-5 пестицидов. Концентрация пестицидов в кока-коле превышает максимально разрешенную в Индии в 30 раз, а в пепси - в 27 раз. Кроме того, утверждается, что в напитках также были обнаружены следы растительного яда линдан - в количестве, в 54 раза превышающем ПДК, установленную в Индии. Линдан - это канцерогенное нервно-паралитическое вещество, которое еще в 70-е годы применялось как средство для борьбы с педикулезом.

Pepsi и Coca-Cola заверяют, что они пунктуально соблюдают международные нормы и дело не рецептуре и не в методах производства. Напитки на 89% состоят из воды и на 10% - из сахара. Ядовитые вещества - это следствие плохого качества воды в Индии. И эти вопиющие экологические проблемы гораздо сильнее сказываются на качестве фруктов и овощей, подчеркивают концерны.

Серьезные ограничения на продажу Pepsi и Coca-Cola могут возникнуть и в России. Накануне пришло сообщение о том, что Минздравсоцразвития РФ разработало проект, запрещающий с нового учебного года продавать в школах чипсы, карамель и сладкие газированные напитки. Их предполагается заменить полезными для здоровья детей продуктами - прежде всего молоком и кефиром. Чиновники министерства мотивируют запретительные меры тем, что эти продукты и напитки не являются основной едой в школе и, кроме того, не приносят пользы здоровью, соответственно, особой необходимости продавать их учащимся нет. Об этом сообщает NEWSru.com.


Автор: radmar 4.09.2006 - 12:47
Некоторые подробности о СОМЕ, которого как и молоко-пиво-вино-табак, Лунными небожителями, рекомендовалось употреблять Земным смертным, дабы стать им безсмертными и равными им Богам. Напоминаю, что ...
Б-О-Г = путь - жизненной силы (биоплазмы) - духа.


Отрывок из книги Еремея Парнова "Кольца Змея", с некоторыми сокращениями.
ТРАВА ЛУНЫ


Немногим видеть тот дано
Далекий и туманный берег.
И снова, как давным-давно,
Мы падаем у черной двери...
Толпимся шумно у реки,
Как будто бы достигли цели...
Но незаметны и редки,
Кто сумрак вод преодолели,
Сквозь частую проплыли сеть,
Спокойны к злу и милосердью.
Они не победили смерть—
Они возвысились над смерть

Дхаммапада

Из озера Пхева, в долине Покхары, ушла вода, и каменистый островок, заросший ивами и карликовым бамбуком, соединился с берегом, Маленький храм, куда приходили испросить удачи местные жители, стал неожиданно излюбленным местом паломничества хиппи и новоявленных индуистов из Америки и Европы, Смятые жестянки пива и прочие огрызки “цивилизации” усеяли заповедные некогда тропы. Дымком гашиша или еще более дешевого чараса попахивает крохотный дворик, где бродячие йоги искали уединения. Я еще застал озеро полноводным и почти необитаемым островок. Подумать только: всего три года—и такие перемены... Думая о Покхаре, я вспоминаю другое озеро, расположенное намного выше, путь к которому был долог и труден. Надеюсь, что это синее чудо не постигла печальная судьба Пхевы.
Повторялась нидана Кашмира: долбленый челн, сердцевидная гребная лопатка, сверкающая ледяная корона, отраженная в купоросно-синей воде. Длинные серебряные полосы перерезали опрокинутую вершину Мачапучхре и переливались ленивым чешуйчатым мерцанием. Подожженные зарей, пылали и рушились руины воздушных замков. Босоногие девушки в синих с красно-белой каймой сари стирали белье на широком деревянном помосте. Ослепительно и жарко сияла медная посуда. Красная древесина лодок еще хранила ядреный кедровый дух.
Но все померкло, когда на нас пахнуло затхлой сыростью подземелья. Это был гоинг-ханг—капище, посвященное злым духам, обитателям мира демонов. Несмотря на сумрак и облепившую обмазанные глиной стены паутину, можно было различить истлевшие шкуры зверей, чьи-то зубы, рога, когти, ржавое оружие, пробитые щиты и порванные кольчуги. Стены и потолок были расписаны синими клыкастыми демонами, скелетами, отвратительными ведьмами. Грозные маги швырялись трупами, хлестала кровь из черепов, а в облаках кружились стервятники, несущие в загнутых клювах вырванные глаза.
Буддийское учение о цикле смертей и рождений нашло предельно жуткое, но примитивное выражение. Впрочем, именно примитивность и подбавляла изрядную долю кошмара. В основе своей страх прост. Много проще отваги. Он тормозит в человеке все высшее. Недаром ламы учат, что ничто так не вырывает человека из тисков обыденности, как ужас.
В этой землянке, отравленной тлетворным запахом медленного гниения, “колесницу громового раската” окончательно одолело шаманство. Космическая символика тантр и возвышенная эротика митхуны были представлены на грубых фресках капища парой сплетенных скелетов. Какой разительный контраст с возвышенными озарениями картин западного рая, какое чудовищное отрицание пленительных образов Аджанты! ....

..... Здешние лимбу исповедуют “черную веру”—древнюю тибетскую религию бон. У них существует пять классов жрецов: пэдамба, бичжуа, дами, байдан и сричжанга.
Пэдамба совершают религиозные церемонии, толкуют сны и приметы, предсказывают судьбу. Бичжуа—попросту говоря, шаманы. Фантастическими танцами они доводят себя до исступления, заклинают духов, вызывают дождь, насылают порчу на неугодных. Дами специализировались на колдовстве. Их коронным номером является изгнание злого духа через рот. Байданы занимаются только лечением больных. Их название, вероятно, происходит от санскритского байдья—лекарь. Но наибольшим почетом пользуются жрецы сричжанга—толкователи священных книг, хранители религиозных традиций.

Одного такого сричжангу по званию и откровенного шамана по существу мне довелось повидать в охранном лесу, посвященном Великой Матери. На моих проводников сильное впечатление произвела его весьма банальная, даже несколько трафаретная проповедь. Меня же больше всего заинтересовала железная чашка, к которой святой отшельник изредка прикладывался. Но расскажу все по порядку.
Высеченные в голубой скале ступени круто поднимались вверх и пропадали в черной колючей дыре под колоссальным деодаром, увешанным разноцветными ленточками. Казалось, дерево цвело. Скала была источена ходами, гротами и кавернами. Округлые причудливые своды ее бесчисленных пещер казались отшлифованными. В сумрачной их глубине чудились красные мерцающие огоньки. Возможно, это тлели на каменных алтарях курительные палочки. В одной из ниш, где был выбит грубый барельеф Темного Властелина Хэваджры, на охапке соломы сидел мой герой. Узкие и прямые, как дощечки, ладони его были сложены одна над другой и ребром касались впалого живота. На языке пальцев это означало медитацию. Широко раскрытые, привыкшие к вечному сумраку глаза переливались стеклянистой влагой.
На голове его была красная остроконечная шапка сакьяской секты, меховую, выкрашенную в оранжевый цвет чубу он набросил прямо на голое тело. Различалась темная впадина живота, резко обозначенные ключицы и ребра. Они не шевелились: отшельник не дышал. В нищенской чаше у ног мокли красноватые высокогорные мухоморы, издававшие тонкий запах мускуса и брожения. Подобно сибирсим шаманам и жрецам древних ацтеков, тантрийские ламы изредка пили настой из ядовитых грибов, который придавал им “божественную прозорливость и вдохновение”. Заклинатель оставался недвижимым, как изваяние. Трудно было понять, жив он, или дух его давно уже отлетел от пустой оболочки, покинул ее, как бабочка кокон.
Перед Темным Властелином на северной стене лежал зеленый барабанчик—дамару, связка сухой травы и ярко раскрашенный бубен, на котором были нарисованы круторогие бараны, луна и зубастый дух. Несмотря на красную камилавку сакьяской секты, сричжанга явно склонялся к “черношапочному” шаманству. Горцы считают, что встреча с таким дугпой, наставником волхвований, всегда опасна, даже если тот настроен дружелюбно и соглашается помочь.
— Что вам здесь нужно?—спросил сричжанга, не разжимая тонких, высохших губ. Казалось, что голос прозвучал откуда-то со стороны.—Жизнь всегда страдание. Источник ваших мучений один--желание. Чтобы не страдать, надо от него отрешиться, надо не жить.— Он потянулся за хурдэ—молитвенной мельницей и раскрутил ее.
Не привязывайтесь сердцем к вашим детям, не копите добро и не сожалейте о нем, когда придут притеснители. Научитесь видеть в них благодетелей, которые освобождают вас от желаний, отравляющих бытие. Вам не дано знать последствий вмешательства в предопределенный порядок вещей. Я же, которому открыты концы и начала, вижу, как одно заблуждение цепляется за другое. Где же мне нарушить течение неизбежности? В каком месте сделать попытку остановить то, чему все равно предстоит неизбежно свершиться? Нет, я не могу ухудшить свою карму такой ответственностью.
— Сричжанга оставил хурдэ и отпил немного из железной чаши с настоем мухоморов. Стеклянистый блеск его желтых белков усилился, а зрачки расширились настолько, что поглотили радужку. Пристальный, полубезумный взгляд вызывал неприятное ощущение.
Сеанс прорицания был окончен. Я вспомнил о чаше с грибами, когда познакомился со статьей о действии мухоморов на человеческий организм. Там же приводились снимки енисейских писанцев, на которых рукой доисторического ваятеля были запечатлены люди-мухоморы в грибообразных шляпках и звери, неодолимо влекомые на их таинственный зов. Но всего более меня заинтересовала довольно спорная гипотеза автора, отождествившего мухомор с загадочным сомой древних ариев.
Сома”—было написано на алтаре.

Вся девятая книга Ригведы посвящена описанию загадочного божества Сомы. Как и огненный бог Агни, которого до сих пор почитают в Гималаях и даже в Японии, Сома многолик и обитает в самых разных местах.

Подобно тому как огонь является главным материальным воплощением божественной сущности Агни, Сому олицетворяло некое таинственное растение, о котором мы мало что знаем. Разные исследователи отождествляют его с самыми разными видами трав, и я не стану приводить вереницу латинских названий. Тем более что за подобными предположениями, как правило, нет строгих фактов. В отличие от земного проявления Агни—огонь согревал и освещал, на костре можно было приготовить пищу, огненные стрелы легко поджигали кровли осажденного города и так далее,— растение сома годилось лишь для одного: из него готовили опьяняющий напиток. Во время жертвоприношений молящиеся пили сому и поили священной влагой светозарного Агни, выливая остатки в пылающий перед алтарем жертвенник. Это была особая форма того самого огнепоклонства, которое распространилось почти по всей Азии. Реликты его можно до сих пор обнаружить в фольклоре и обычаях народов Хорезма, Азербайджана, некоторых районов Таджикистана. Сома Ригведы и хаома Авесты—одно и то же растение, одна и та же божественная ипостась. Культ сомы—хаомы предшествовал обеим религиям и вошел в них как своего рода древнейший пережиток. В Авесте, по крайней мере, есть одно место, которое указывает на то, что Заратустра разрешил употреблять хаому в жертвоприношениях, лишь уступая исконному обычаю.
Все, что связано со сбором сомы и приготовлением зелья, было окутано тайной. Лишь по отдельным, разбросанным в священных книгах указаниям можем мы в самых общих чертах реконструировать этот процесс. Ригведа говорит, что царь Варуна, водворивший солнце в небе и огонь в воде, поместил сому на скалистых вершинах. Подобно огню, она попала на землю вопреки воле богов. Но если огонь был украден Магаришваном, индийским Прометеем, то сому принес горный орел. Распространение культа сомы по городам и весям Индостана требовало все больших и больших количеств этой травы, которая росла на склонах Гималаев и в горах Ирана. Сому, таким образом, приходилось возить на все большие и большие расстояния. Торговля священной травой становилась прибыльным предприятием. Но гималайские племена, взявшие это дело в свои руки, в отличие от ариев, не испытывали к своему товару священного трепета. Важнее всего для них было хорошенько нажиться на странном, с их точки зрения, пристрастии соседних народов к простому цветку. Цены на сому непрерывно росли. Вероятно, из-за этого гималайских торговцев стали считать людьми второго сорта. Впоследствии, когда обычаи обратились в законы о кастах, торговцев сомой включили в одну из самых презренных. Они были поставлены в один ряд с ростовщиками, актерами и осквернителями касты. Им строго-настрого запрещалось посещать жертвоприношения, дабы одним своим присутствием не осквернили они душу растения.
Древнее поверье гласит, что цветок громогласно кричит и жалуется, когда его срывают, подобно волшебной Мандрагоре. Неудивительно, что торговцев сомой не пускали в храм. И вообще в глазах поклонника сомы всякий, кто, имея священную траву, не поступал с ней надлежащим образом, выглядел отщепенцем. Весь род людской арии четко подразделяли на “прессующих” и “непрессующих”.
Те, кто не гнал из спрессованной травы опьяняющего зелья, не заслуживали человеческого отношения. Для ариев они были хуже, чем варвары для римлян. Даже случайная встреча с “непрессующим” требовала немедленного очищения. Постепенно выработался сложный церемониал покупки сомы у “непрессующих”. Он может показаться до крайности смешным и нелепым, но надо помнить, что для ариев все было исполнено символического значения. Так, платой за арбу сомы обычно служила корова, причем обязательно рыжая, со светло-карими глазами. Торговца, вероятно, меньше всего интересовали масть и цвет глаз, но покупателю было важно представить сделку в виде своеобразного обмена одной божественной сущности на другую. Строгая канонизация красок как бы символизировала золотистый оттенок сомы. Вот и получалось, что обычная купля-продажа обретала вид сакральной церемонии. Покупали-то не просто траву, а душу бога, которого, согласно гимну, “не должно ни вязать, ни за ухо дергать”, иначе говоря, обращаться непочтительно.
Гимны Ригведы описывают процесс приготовления сомы в таких причудливых, нарочито затемненных выражениях, что почти невозможно ничего понять. Нечто вроде алхимических рекомендаций, “Растение собирают в горах в лунную ночь и вырывают с корнем,— отмечается в книге 3. А. Рогозиной “История Индии”.—Оно доставляется к месту жертвоприношения на повозке, запряженной парой коз, и там, на заранее подготовленном месте, которое зовется “взди”, или “сидение богов”, жрецы прессуют его между двух камней. Потом, смочив образовавшуюся массу водой, бросают ее на сито из редкой шерстяной ткани и начинают перетирать руками. Драгоценный сок по каплям стекает в подставленный сосуд, сделанный из священного дерева ашваттха. Далее его смешивают с пшеничной мукой и подвергают брожению. Готовый напиток подносится богам три раза в день и испивается брахманами, что является, бесспорно, самым священным и знаменательным приношением древности. Боги, которые незримо присутствуют при изготовлении напитка, жадно выпивают его и приходят в радостное, возбужденное состояние. Сома очищает и животворит, дарует бессмертие и здоровье, он открывает небеса”.
Судя по описаниям Ригведы, сома содержала наркотические вещества, близкие к ЛСД или мескалину. Кто хоть однажды испил сому, превозносил огненный животворный напиток, поднимающий дух и веселящий сердце. Но те же веды утверждают, что кроме священнослужителей сому дозволяли попробовать очень немногим. Желавший причаститься сомой прежде всего должен был доказать, что у него в доме есть запас продовольствия на целых три года. Очевидно, воздействие сомы на отдельно взятого человека было трудно предсказуемо и могло оказаться весьма продолжительным. Человек рисковал, по-видимому, многим. Он мог надолго потерять трудоспособность. Для этого и требовался гарантированный запас пищи. Жрецы таким образом сводили до минимума отрицательные последствия питья. Умереть с голоду человек не мог, а остальное уже воля божья.
Из известных препаратов столь продолжительное остаточное действие может вызвать только ЛСД. Гофман, синтезировавший это вещество и попробовавший его на себе, пишет, что влияние ЛСД на организм может ощущаться в течение многих месяцев.
В одном из гимнов богу Соме говорится буквально следующее:
Вот думаю я про себя: пойду и корову куплю! И лошадь куплю! Уж не напился ли я сомы? Напиток, как буйный ветер, несет меня по воздуху! Он несет меня, как быстрые кони повозку! Сама собой пришла ко мне песня! Словно теленок к корове. И песню эту я ворочаю в сердце своем, как плотник, надевающий на телегу колеса. Все пять племен мне теперь нипочем! Половина меня больше обоих миров! Мое величие распространяется за пределы земли и неба! Хотите, я понесу землю? А то возьму и разобью ее вдребезги! Никакими словами не описать, как я велик...”

Как поразительно это напоминает рассказ Гофмана о действии ЛСД. Долгое время эту исполненную бахвальства песнь толковали в качестве откровения бога воителя и громовержца Индры. Но сам строй ее, примитивный набор изобразительных средств и сравнений заставляет в том усомниться. Нет, не бог, усладивший себя сомой, вещает свои откровения, а именно простоватый деревенский житель. Недаром в той же книге Рогозиной приводятся слова другого любителя священного зелья, который говорит: “Мы напились сомы и стали бессмертны, мы вступили в мир света и познали богов. Что нам теперь злобное шипение врагов? Мы никого не боимся”. Совершенно очевидно, что сказать так мог только смертный человек, а не бог. Тем более что в других гимнах люди, пьющие сому и выливающие опивки в жертвенное пламя, откровенно завидуют богам, особенно тому же Индре, который поглощает чудесный напиток целыми бочками.
И здесь мы подходим к самому интересному моменту. Возникает вопрос: зачем богам пить сому, когда у них есть амрита—истинное питье небожителей, дарующее мощь и бессмертие? В чем здесь дело? Без амриты боги не только утратили бы бессмертие и могущество, но и саму жизнь. Мир сделался бы необитаемым и холодным, бесплодным, как мертвый камень. Ведь амрита—питье бессмертия—есть не что иное, как дождь и роса, одним словом — влага с большой буквы, влажное начало, насыщающее всю природу, питающее жизнь во всех ее проявлениях.
Жертвоприношение в честь сомы на земле символизирует животворное распространение небесного Сомы—Амриты. Шкура буйвола, на которую ставят каменный пресс,—это туча, чреватая дождем, сами камни—громовые стрелы грозовика Индры, сито—небо, которое готово пролить на землю священный напиток, лелеющий жизнь. Таков потаенный смысл всего действа приготовления сомы. Это закон подобия, без которого нельзя понять образ мыслей древнего человека. Это манда-ла бога Сомы, в освящении которой сома-напиток выступает как земное подобие амриты. Одно подменяет другое, как шкура—тучу, камень— молнию, а сосуд, в который собирают млечный сок,—поднебесный водоем Самудра.
Подобная символика позволяет понять целевую направленность самых, казалось бы, непостижимых и странных действий. Возьмем, например, следующее заклинание: “Пей бодрость в небесном Соме, о Индра! Пей ее в том же соме, который люди выжимают на земле!” Здесь проявляется действие закона подобия: “Что внизу, то и вверху, как на земле, так и на небесах”. Отождествление Сомы с водами и растениями позволяет уже иначе взглянуть на его родство с Агни. Сома являет собой того же Агни, иначе говоря, он олицетворяет все тот же огонь, но только жидкий. В этом главное, священнейшее таинство брахманизма. Суть его в том, что огненное, жизненное начало проводится в сердцевину растений, в их семя, в человеческий организм, наконец, только посредством воды. Здесь проявляется главный принцип индийской натурфилософии, ее стихийная диалектика, утверждающая борьбу и единство противоположных начал: огня и влаги. На нем построены религиозные учения, этика и повседневный обиход. Он целиком вошел в практику йоги и в основы индо-тибетской медицины. Героем культа, героем народного эпоса может стать только личность. И подобно неистовому Агни, олицетворяющему жаркое пламя, людская фантазия создала Сому—бога жидкого огня, одухотворителя жизни. Но если Агни часто ассоциировался с Солнцем, то Сому пришлось уподобить Месяцу. Луна почти у всех народов являлась синонимом плодотворящей влаги. И действительно, в мифологии позднейшего, эпического периода Сома есть именно Месяц. В Пуранах Месяц прямо называется ковшом амриты. Когда он прибывает и ночи светлеют, боги пьют из него свое бессмертие, когда идет на убыль, к нему приникают преты, или бириты,— души умерших — и высасывают до дна. В ту минуту, когда преты выпьют последнюю каплю, ночь делается непроглядной, Упанишады, которые древнее Пуран, прямо говорят: “Месяц есть царь Сома, пища богов”. Таким образом, культ Сомы имеет еще одну грань, астральную. Увиденный нами жертвенник был поставлен здесь жрецами лунного бога.

Автор: ZEQ 6.09.2006 - 08:07
Луна почти у всех народов являлась синонимом плодотворящей влаги.
хе, .... плодотворящей влаги, это типа та которая вокруг "плода" когда тот внутри женсчины? ...
Интересно это получается) ... Луна - это вагинальная жидкость ... типа такого

Powered by Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)